я не знал как грузить Док...
Балуюсь на досуге :
Часть вторая. Подстава.
Прошло немногим более двух часов после того, как Рогволд доложил о своем ночном дежурстве, а наш небольшой отряд уже шел по следу бывшего пленника. Во многом продвижение замедляло то, что мы были вынуждены идти в доспехах, постоянно осматриваясь и прислушиваясь. Благо, след был четкий, и нам не составляло отыскать его в лесу. Начало светать, когда я услышал подозрительный шорох недалеко в кустах.
"Может медведь?" - подумал я и приказал проверить эльфу, его не жалко. Эльф с разбегу нырнул в кусты и исчез… шорох, правда, тоже исчез. Простояв минут пятнадцать, мы с дворфом решили не ждать нашего друга, а отправиться дальше, ибо эльфы так тихо не умирают, а вернуться он сможет и без нас, да и вообще, как будто у эльфов не может быть обыкновенного запора или в лесу могут не расти широколиственные растения. В общем, так или иначе, мы отправились дальше по следу.
Через определенный промежуток времени... честно говоря, я просто не помню... мы вышли на вполне мирную и симпатичную полянку. Но внешность часто бывает обманчивой. Как только мы приблизились к середине поляны, из-за деревьев выскочило четыре человека и нечто совсем уж противное. Сначала я было подумал, что это эльф, но, приглядевшись, понял, что дела не так уж и плохи, ведь против паршивого орка у нас была отличная секира! Беспомощно взглянув на меня, дворф стал с какой-то свирепой нежностью осматривать филейные части орка. Честно говоря, мне стало совсем не по себе! С диким криком: "Во славу Мораддина, ёпт!" - дворф сорвался с места и ломанулся к орку... в свою очередь с похожим на "Мля-я-я-я!" криком я понесся к одному из людей. Психическая атака возымела свое действие, и орка затрясло в каком-то припадке, хотя, как показало время, это пошло ему только на пользу. Люди, видать, эмоциональнее устойчивей орка и мне пришлось применить самое любимое моё заклинание. Пробормотав "Ахчтобтя" и, сделав несколько замысловатых движений руками, я изловчился и дотронулся до участка тела своего противника. То, во что превратилось лицо моего противника, больше напоминало фарш, нежели обычную физиономию. Таким образом, с одним было покончено, и я развернулся ко второму. Он тупо смотрел на своего товарища и проморгал мою вторую атаку заклинанием, которое было чуть послабее предыдущего, но все равно оставалось довольно мощным. С диким криком "Иннах!" я опять обрушил свои шаловливые пальцы на некоторую часть тела противника. Его штаны окрасились красным, и это был не кровавый энурез! К тому же я успел оглянуться и заметить, что дворф добился хороших успехов, так как орк уже захлебывался пеной у рта, и очевидно, не чувствовал боли, что являлось следствием болевого шока. К тому же непонятным образом из задницы орка торчала довольно толстая стрела, которая причиняла ему заметное неудовольствие. Но мое любопытство меня и подвело: следующую атаку я с треском провалил, правда, это не сыграло значительной роли, так как наши враги дали такого стрекача, который я не видел со времен моего детства, когда мы гоняли по городу приезжих эльфов... правда, после этого я сесть не мог несколько дней, но что поделать, ведь родителей не выбирают. Я спокойно развернулся к Рурику и увидел у его ног дохлое чудище. Из чащи, как ни в чем не бывало, вышел эльф, почесывая кончиком стрелы у себя в паху.
- Я же проси тебя оставить хотя бы одного в живых! - сказал я дворфу.
- Черта с два! - нашелся с ответом Рурик.
- Ну, значит подумал…мдя…сегодня я буду спать без дежурства, ибо говорить с собой одно, а говорить «про себя» с другими – другое.
- Как это без дежурства? – встрепенулся эльф.
От глупых объяснений меня спасло лишь то, что мой мясорожий противник, очевидно, пришел в себя и втихаря похрипывал у моих ног.
- А вот и пленник! Чур мой! – обрадовался Рурик и уже занес топор, чтоб отрубить несчастному ту часть тела, по которой попадет.
Но не успел…и через пару минут уже вязал пленнику ноги и руки, а я приводил его в чувство и приготавливался допрашивать. Когда с обеспечением моей безопасности было покончено, я поудобней уселся на распростертое тело и начал читать морали…эльфа заплющило, и я решил перейти к допросу самого пленника. На первые мои вопросы о боге и совести человек ответил неразборчивым хрипом, потом немного подергался в судорогах и застыл. Пришлось лечить. Когда с его лица спала синева, я возобновил свои изыскания.
- Кто вы, почему напали на нас?
- Грр-х, мля, слезь придурок, дышать вообще невозможно!
Дворф усадил его на землю.
- Я повторюсь!
- Мы эта, в смысле разбойники, хотели вас того…кхе-кхе-кхе…
- Ты от ответа то не увиливай! Кто хотел? Куда? Сколько раз?
- Да не, мы того, грабить, убивать…
- Ну-у-у-у… - расстроился эльф.
- Кто предупредил о нас, сколько вас и тому подобное… - продолжал я.
Через пару минут мы узнали, что их около 11-12 человек, два вожака (уже два), небольшой временный лагерь, большой пустой лагерь, тот, в котором мы любезно подготовились к их нападению, и все пошло прахом из-за корявого эльфа, пару лодок. Еще мы узнали, что разбойникам нас заказал сам бургомистр! «Мат!» - выразил наши общие чувства дворф.
- Ладно, пошли обустраиваться! – отозвался эльф, растворяясь в глубине леса.
- Если опять потеряется, искать не будем, жрать захочет, сам придет, – шепнул я на ухо дворфу.
Его лицо окрасилось сдерживаемым одобрением.
Часть третья. Жизнь на дереве.
Разбив лагерь на небольшой полянке в 45 минутах ходьбы от лагеря разбойников, я обдумывал наши дальнейшие действия. В голове вертелся разговор: «Мы спасаем тебе жизнь, принимаем тебя в долю, отпускаем на волю, при условии, что ты окажешь нам ту услугу, о которой я попрошу. Если откажешься, ты умрешь быстро и безболезненно.… Твой кивок, как я понял, означает согласие, на что я и рассчитывал. Теперь слушай внимательно. Ты под видом раненого вернешься в лагерь и через пару-тройку дней, когда выступишь на дежурство ночью, подашь нам знак…вывесишь белую тряпку…тебя не должно волновать увидим ли мы ее, если не придем в первый раз, придем во второй. После сигнала мы придем в лагерь и спокойно убьём твоих «коллег», а добычу разделим. Тебе – 15 процентов от общей суммы. Вот и договорились. Отправляйся в лагерь прямо сейчас». Эльф проследил тогда за ним, и он действительно сделал так, как я ему приказал. Надо было обдумать часть про бургомистра, но сейчас у нас не было никакой информации, а поэтому не было и пищи к размышлению.
И началась долгая и мучительная подготовка к штурму нашего лагеря: эльф с ветки на ветку, с дерева на дерево ежедневно сторожил вражью базу, ожидая то ли условного сигнала, то ли каких-нибудь прочих мирских потребностей. А тем временем мы с дворфом чудесно проводили время: он отсыпался под первым попавшемся кустом, а я находил единение с природой, собирая грибы да ягоды, ибо жрать почти нечего, а еще на обратный путь надо протянуть. Чем все это время питался эльф, оставалось для меня неразрешимой загадкой. Однако он не выглядел голодным. На этом мы с Руриком и порешили, что раз эльфу по боку вопрос питания, то на нем можно хорошенько сэкономить. В общем, пайку эльфа мы поделили поровну: 70 % - мне, остальное - дворфу, а то он и так неимоверно зажирел, хотя и ссылался, что это не жир, а мускулы. Да кто ж ему поверит-то с такой ряхой!
Но на вторую ночь эльф прискакал в полтретьего ночи и заверещал о каких-то людях. Я разбудил Рурика, и тот успокоил нашего незадачливого спутника, приложив с размаху к больному месту свой холодный тяжелый кулак. Эльф успокоился минут на десять, пока мы приводили его в чувство. Потом начался допрос. В итоге стало ясно, что отряд людей из лагеря направляется прямо к нам, и угрожает навешать больших люлей в случае, если мы беспечно к этому отнесемся. Медлить было нельзя, и я придумал план обороны. В свою палатку я притащил зажженный факел и установил его так, чтобы тень предметов внутри палатки падала в сторону, противоположную лагерю разбойников, а сам залез в палатку эльфа, готовый к битве. Рурик последовал моему примеру и тоже залез в свою палатку, и уже через две-три минуты оттуда доносился его мощный храп. До сих пор удивляюсь, как он смог заснуть в полных доспехах, да еще в обнимку с топором! Пришлось будить. Эльфа вдвоем загоняли обратно на дерево, но эта зеленая упорная тварь не хотела лезть, ссылаясь на то, что он и так уже провел среди растений почти четыре дня. Но совместные усилия оправдались, и эльф все же полез, позарившись на обещанный мною восьмичасовой отдых после боя. Вот теперь мы были готовы во все оружие!
Нам ничего больше не оставалось, как сидеть и ждать, пока подойдет противник. Я успокаивал свои зубы и коленки, Рурик боролся со сном, а Рогволд пытался удержаться на ветке…. Вдалеке замаячили первые огоньки, и я начал присматриваться к темной пелене леса, что стояла перед нашими глазами. Через некоторое время воины появились из леса. Наш костер, горевший посреди поляны, ясно освещал их грубые и жестокие лица. Их было восемь. Трое сразу направились к палаткам, остальные стояли поодаль и выжидали. Раздумывать было некогда, и я выскочил из своей засады, когда противник подошел к палатке, и с криком «Йа-а-а» врезал этому переростку посохом в пятку. Видать пятка у него была закалена в боях, и мой дерзкий удар остался без внимания. Почти сразу после моего крика из другой палатки выметнулся дворф и саданул своего противника промеж глаз, правда, глаза у него почему-то оказались на уровне груди, но это уже совсем другая история. Так или иначе, Рурик все же по «глазам» попал. Эльф, видно, испугался и ничем неожиданным ответить не смог. Зато теперь воины пришли в себя и были готовы к схватке. Я, недолго думая, опять атаковал ближайшего противника своим любимым заклятьем, отчего тот покрылся сетью кровоточащих ран. Буквально через миг в его затылок вонзилась стрела, и он упал на меня, чуть не задавив своей тушей, но я успел увернуться. «Хоть какая-то польза от этого Рогволда!» - в сердцах подумал я. Дворф тем временем расправился с первой жертвой и налитыми кровью глазами искал вторую. Оставшиеся в живых разбойники окружили меня, но моя природная ловкость и великолепные доспехи не оставили им ни одного шанса. Таких мазил я видел впервые! Их предводитель тоже нацелился на меня, и стрела, сверкая мягким голубым светом, устремилась в мою сторону и … отскочила от моего панциря. А дальше все пошло как по маслу: я наносил первый удар, эльф добивал, дворф в сторонке калечил еще кого-нибудь. Удары и стрелы отскакивали от меня, чем вызывали недоуменно-офигевавшие взгляды противников. И они побежали. Догонять их было бессмысленно, и я решил осмотреть поле боя на наличие более или менее живых. Один такой нашелся, и, взамен на быструю смерть, вкратце рассказал нам о вожаке и о проколе нашего бывшего связного, после чего и получил по башке топором.
Вдруг раздался грохот и послышался дикий мат, то эльф, неудержавшись, все-таки свалился с Мат. Во время обшар…э-э-э осматривания трупов, Рогволд что-то нашел и в мгновение ока взобрался на дерево, чем-то оттуда оглушительно чавкая. Все-таки трехдневная голодовка не прошла бесследно. Снимать мы его с дерева не стали, а просто завалились спать, так как сражение нас очень вымотало. И все решения мы отложили на утро.
Часть четвертая. Путь домой.
Утро следующего дня выдалось на редкость хреновое. Рурик и я не выспались, эльф же, сволочь, выспался, но во сне упал с дерева и сломал себе ухо, поклявшись в сердцах больше на деревьях не жить. Нам было, собственно по фигу, но пришлось изобразить крайнюю радость, чтобы Рогволд не обиделся. Плотно позавтракав, мы пошли к убежищу противника, но когда мы прибыли на место, нас встретили там вольный ветер и дикий мат дворфа, посылающего на йух таких воинов, что предпочли сберечь свои кости, нежели показать противнику кузькину мать. Я так и не понял, почему бедный Кузя живет без матери, а ее, как экспонат, показывают каждому встречному, но побоялся спрашивать и так не в меру раздраженного дворфа. А эльф уже обшаривал первую палатку. Чтобы он не надорвался, пришлось подключиться к этому занятию и нам. Хотя улов наш был не так уж и огромен, единственное золото в количестве 10 монет досталось мне, и я был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Но разбойники покинули лагерь, причем в спешке, и все наши изыскания пошли прахом. На причале еще оставался один ялик, и мы решили возвращаться в старый лагерь. Я, как самый главный, сидел на носу, эльф был на корме, а дворф греб со всей своей необъятной дури. Часов через пять мы приплыли. Их не оказалось и здесь, и я стал вопрошать своего бога, что нам делать. Мои молитвы неслись на протяжении почти четырех часов, потом я разжег костер и принялся подкреплять свои мольбы подношением, подкидывая монетки в костер. Но, когда и через полтора дня бог не соизволил мне ответить, я выгреб из костра деньги и забил на свои тщетные попытки. Почему Рогволд и Рурик все это время сидели около причала и смотрели на мои распинания, вместо того, чтобы подумать, что делать дальше, для меня тоже осталось загадкой.
Но в путь мы все же засобирались. И эльф принялся складывать бутылки с вином себе в мешок. Я же, как ярый противник самоличного пьянства, отговаривал своего натройника от сего действа, но он не пожелал меня слушать, и мне пришлось с разбегу долбануть по мешку с бутылками. Рогволда, видно, это сильно опечалило, и он, выхватив лук, натянул стрелу и, послав меня к какой-то матери, послал в меня эту самую стрелу. Мне удалось увернуться, но стрела срезала часть моей великолепной бородки, и я решил показать зарвавшемуся эльфу, кто тут главный, и саданул его великим и могучим «Ахчтобтя», но это проворное создание увернулось от моей атаки, но не увернулось от обуха топора Рурика и опало как листок осенью. Покрепче связав нашего приятеля, я привел его в чувство и насильно влил в его глотку бутыль вина. Эльфу захорошело, и он уснул сладким и безмятежным сном алкоголика, а мы пошл в город. На протяжении трех дней пути, я вливал в Рогволда вино, дабы он почувствовал всю губительность пьянства. Он поначалу сопротивлялся, но потом был даже рад своему «наказанию». И вот, истратив по дороге 8 бутылок вина, мы опять вышли к городу, откуда и началось наше путешествие. Эльф был снят с лошади и перед его мутным похмельным взглядом, я вылил оставшееся вино на землю. И он стойко выдержал этот удар и попросил только развязать себя, что мы и сделали, забрав предварительно у него кинжал и лук со стрелами. Но как только спали путы, он выхватил откуда-то рапиру и пронзил мне левое плечо, я попытался проклясть его, но забыл, что предварительно наложил на эльфа заклинания молчания, чтобы не слышать все, что он обо мне думает. Короче, проклятье провалилось, и я, поняв это, пустился наутек. Надо отдать должное эльфу, добивать в спину он меня не стал, и мы все-таки вошли в город.
В первую очередь перед нами стояла задача загнать все то, что мы уперли из лагеря разбойников, и мы пошли к одному знакомому мне барыге. Немного поторговавшись, мы выручили 131 золотую монету.
- Двадцать мне! – упрямо сказал дворф и я не стал оспаривать его выбор.
- Пятьдесят монет мои, по любому, - спохватился эльф. И снова я не был против, ведь, если посчитать, мне досталась шестьдесят одна! Но ни Рогволд, ни Рурик, кажется, этого не заметили.
Следующим пунктом в списке наших дел было посещение мерзавца бургомистра, с целью выяснения подробностей его подлого поступка. Однако когда мы прибыли в ратушу, нам сказали, что бургомистра в городе нет, и он на даче отдыхает за городом. Медлить было нельзя, и мы сразу решили плыть к нему. По пути в порт, мы также зашли в одну из таверн и купили там много походной еды, руководствуясь прошлым неудачным опытом. Но здесь возникли определенные трудности с вопросом о том, кто будет оплачивать эти 90 сухих пайков. Я отказался сразу, а дворф и эльф долго спорили об этом. В конце концов, дворф не выдержал и с криком «Убью, нах!» выхватил топор. Эльф закричал «Помогите!», и прибежали стражники. «Кто кричал?»- спросили они. «Я!»- сказал Рурик. «Я!»- сказал Рогволд. «С обоих штраф в 25 золотых за употребление ненормативной лексики!»- сказала стража… Сняв в порту шлю…э-э-э шлюпку, мы поплыли к месторасположению дачи правителя города, любезно указанному нам рыбаками.
Когда мы прибыли на место, эльф в первую очередь попросил вернуть ему лук, что я нехотя и сделал. Пришвартовавшись, мы пошли к довольно просторному двухэтажному дому, стоявшему на небольшой горке. Дорога от причала к дому была выложена камнями, правда выложена криво, так как эльф, заглядевшись на море, расстилавшееся до самого горизонта, споткнулся о выступ и, потеряв равновесие, начал падать, но вовремя среагировал и схватился за бороду повернувшегося к нему дворфу. Последнему такое обращение с его достоянием не понравилось, и он выдернул из рук эльфа свои волосы, одновременно поддавая ему сзади пинка, от которого Рогволд выровнялся и снова обрел утраченное равновесие. Но после такого гама наше бесшумное появление было явно сорвано, и мы в открытую пошли к даче. Окошко, обращенное к морю, было открыто, а на окошке сидел сам бургомистр, радушно нам улыбаясь.
Часть пятая. Разговор.
- О-о-о, добро пожаловать, незваные гости! Чем могу быть полезен столь внушительным воинам?
- Мы пришли кое о чем поговорить. – произнес сквозь зубы Рурик.
- Ну, тогда зачем стоять на крыльце, коли дверь открыта? Прошу вас, заходите.
Мы прошли сквозь длинный узкий коридор, «пронизанный» многочисленными дверьми, и поднялись по прямой лестнице на второй этаж. Здесь коридор был попросторнее, а комнаты тянулись лишь с одной стороны. Дверь в одну из них была открыта, и мы направились прямиком к ней. Эта была та самая комната, в которой изволил нас встретить сам правитель города. Он продолжал сидеть на окне, свесив ноги вниз, по бокам от него стояли два закованных в броню стража, очевидно являясь его тушехранителями.
- Так зачем пожаловали? – сразу спросил бургомистр, пристально приглядываясь ко мне.
- Мы пришли кое-что прояснить, - ответил я на его вопрос. Он промолчал, и я принял это как добрый знак. – Мы разбили банду пиратов, в наших мешках их головы, но прежде, чем я задам свой вопрос, я сделаю так, чтобы ты не мог соврать мне при ответе на него! Стража! Если с ним что случиться, тогда и хватайте меня, я сопротивления не окажу, но позвольте сначала произнести заклятье… «ничегокромеправды».
Вокруг бургомистра на определенном расстоянии засветился круг пляшущих темно-синих огоньков, очерчивая зону правдивости. Сам правитель нервно переминался с ноги на ногу.
- Ну вы готовы, может уже начнем?
- Хорошо. Для начала пару разминочных вопросов. Сколько лет? Девственник? Имел половые связи с мужчинами? Почему древние гномы с провинции Дендравитан и Противелар в эпоху правления Миригарда нек Тординала Вольнодела ходили с утра до ночи назад пятками?
- Мне 153, девственник, имел!
- Эльф! Ну кто тебя спрашивал? Эти вопросы к бургомистру! … так что ты там насчет половых связей с мужчинами говорил-то? Ладно, забудь. Теперь ваш ответ, господин бургомистр.
- Мне 242 года, не девственник и не мужеложец! А гномы и поныне назад пятками ходят.
- А это как? – подал голос Рурик.
- Потом расскажу, - шепнул я ему. – Продолжим. Мы выяснили, что ты заказал нас разбойникам. У причала стоит ялик тех, кто остался в живых! Это правда? Где те, кто приплыли на ялике?
- Успокойтесь, многоуважаемый! Я никому вас не заказывал, сдались вы мне! А мои друзья, что приплыли отдохнуть на пару деньков ко мне, сейчас развлекаются охотой на одной из застав!
- Нам бы очень хотелось посмотреть на этих друзей! Вы не откажете нам?
- Нет, что вы. Я готов отправиться туда хоть завтра…
- Сегодня! Сейчас!
- Хорошо, хорошо, не надо кричать! Через часик, я думаю, мы сможем туда направиться. Подождите меня в одной из комнат, а я пока пойду, все подготовлю.
Мы спустились вниз и расположились в одной из комнат для гостей.
- Ой не нравится мне все это, как бы он чего не учудил за этот час. – произнес я.
- Бургомистр-то? – удивленно уставился на меня дворф.
- Да нет, эльф наш. Ты ж сам знаешь, что у него шило размером со шпагу в заднице торчит! Как бы чего не вышло.
Эльф, стоявший в сторонке, насупился, но ничего не сказал.
- Знаешь, не верю я этому типу. – продолжил дворф.
- Эльфу-то?
- Да нет, бургомистру. Чую неладное. Пойдемте-ка в конюшню, у меня к конюху разговор есть.
И мы направились в конюшню, что располагалась с торца здания дачи. В стойлах стояли хорошенькие пони, потряхивая своими гривами. Нас встретил уже пожилой конюх.
- Чаво господа изволят? – прошамкал он.
- Да пока ничего, дед, отдыхай. Хотя постой, скажи, а лошади у тебя в конюшне есть? – молвил Рогволд.
- Нет, только пони. Лошадей давно нема, люди редко на даче бывают, другое дело город! Знаешь ли, я ведь в молодости служил в непобедимой армии короля Ляствера…или уже Руммеля…или Давергана…
- Расслабься батя, мы тебе верим! – вмешался я.
- Слушай, а не выезжал ли кто-нибудь отсюда в последнее время? – спросил дворф.
- А то как же, был один, минут десять назад как ускакал! Прибежал, заорал, чтоб я скорей пони седлал, потом вскочил на коня и был таков!
- Коня? Так значит кони все-таки есть? – сказал эльф.
- Не, коней нету… - ответил старик.
- Батя, а в какую сторону он поскакал? – снова спросил дворф.
- А кто ж его, негодяя, ведает. Я не барин, мне не отчитываются, хотя ежели по бабкиной линии брать, то в роду был там один…
- Погоди бать, потом расскажешь. Помоги, лучше коней седлать!
- Коней? – прозвучал полный надежды голос эльфа?
- Поправочка. Не коней, а пони.
Через несколько минут, мы уже шли по следу странного всадника. От ворот конюшни нас долгим взглядом провожал бывший солдат.
- И чего, дурак, коня не взял, такой красавец в стойле томится! – нам во след тихо произнес конюх, глядя на скрючившуюся фигурку эльфа, сидящего на маленьком пони.
Часть шестая. Все тайное…
Однако долго эльф на пони не усидел, и через полчаса после нашего отправления, уже шел рядом с пони, ведя ее под узцы. Дворф сидел впереди и «читал» следы. Через пару часов перед нами возникла избушка, в которой, как выяснилось, никого не было, но следы вели от нее прямо в лес, на малозаметную тропку. Наша погоня продолжилась. Проехав еще часа полтора, мы въехали на полянку, посреди которой высилась еще одна изба. В окне горел свет.
Эльф занял позицию так, чтобы его не было заметно, а мы с дворфом попытались незаметно подкрасться к двери, но предательский сучок хрустнул у меня под ногой, и мы остановились, не дойдя несколько метров до цели. Внутри избушки все стихло, а в дверь высунулся по пояс какой-то мужчина с очень знакомыми чертами лица. В ту же секунду в его левое плечо вонзилась стрела, а он отпрянул от двери и скрылся внутри. Опомнившись, я побежал к избушке и ворвался внутрь, с ходу ударив своим посохом ближестоящего воина. Смазанный удар по лицу сильно подпортил его физиономию. В то же время тот, кого ранил Рогволд, обломал стрелу и, сделав искусное сальто и разбив стекло, выпрыгнул в окно. В ту же секунду его настигла еще одна стрела, она пробила ему левый бок навылет. Меня окружили противники и атаковали. Но на моё счастье, ни одна атака не достигла цели. Вслед за мной ворвался дворф и обрушил свой топор на первого подвернувшегося противника. Тем временем я безуспешно пытался применить свои проклятья, а потом, не выдержав, стал быть посохом. Атаки посохом приносили больше пользы, хоть и были значительно слабее заклинаний. А дворф методично расправлялся с врагами. Один пытался ускользнуть через окно, но далеко не убежал, эльф был начеку!
Рогволд также чуть не убил главаря этой шайки, и мне пришлось бежать к нему, чтобы излечить. Но была проблема в виде окна, через которое я почему-то решил лезть. Взяв разбег, я, не рассчитав силы прыжка и веса, что утяжелял меня, со всего размаху шлепнулся головой об верхнюю балку и вывалился как мешок с кирпичами за окно. В итоге я все же остановил смерть главаря, чтобы он дал нам нужные показания. Но и лечить совсем не стал, ибо в бессознательном состоянии он был нам полезнее, нежели в сознательном. Как оказалось, выжил и еще один пират, тот самый который был нашим связным. Короче, мы связали обоих и стали отдыхать после битвы. Пока Рурик и я возились с пленниками, костром и ужином, Рогволд то и дело шнырял туда-сюда, как будто что-то искал, а потом спустился в погреб и пропал. Его не было уже довольно долго, и я решил посмотреть, уж не случилось ли чего. Однако, спустившись в подпол, я обнаружил эльфа у сундучка, жадно пересчитывавшего золотые монеты. На мой прозаический взгляд он огрызнулся, что из этих денег 400 – его. Всего было 932 золотые монеты. Я прикинул в уме дележ, и мне стало жалко, что дворфу достанется лишь 132, и поэтому позвал его уговорить эльфа делиться честно.
